1950 год
ЛЕЙ ЖЕ,
ДОЖДЬ!
Дождь бессовестный всё
льёт,
Заливая всю
окрестность.
Мне свиданье он
сорвёт,
Что совсем не
интересно.
Дождь, сейчас же
перестань,
Не стучи по крышам
гулко!
Ведь по лужам, сам
представь,
Не из приятнейших
прогулка.
Не о себе забочусь
я,
Со мною можешь быть
построже:
Лей на меня хоть в три
ручья…
Но как быть с девушкою всё
же?
Пусть замёрзнет – не
беда,
Я об этом не
горюю.
Отогрею вмиг
всегда,
Если жарко
поцелую.
Но коль вымокнет?
Тогда,
Что мне делать? Не пойму
я…
Спрячу я её
куда?
Выход есть! Её спасу
я!..
К сердцу я прижму
сильней
Дорогую мне,
родную.
Лей же, дождь! Как прежде
лей!
У меня есть
поцелуи.
Ото всех несчастий,
бед
Лучших лекарей и
нет…
Где же милую найду
я?
Кто такой мне даст
совет?
Пусть промокну до
костей,
Всё равно я буду с
ней.
Не из глины, не
раскисну…
Лей же, дождь! Как прежде
лей!
10.01.1950г.
****
ИМЕНИННИНИКУ
Желаю всего, что можно
желать,
Что может в жизни
сбываться.
До ста лет прожить, жить, не
тужить
И каждый день не
влюбляться.
11.02.1950г.
****
ДЕВУШКЕ, КОТОРАЯ ВСЕ ВРЕМЯ
КУШАЕТ
(шутка)
В который раз тебя я всё
прошу,
Когда же, наконец, меня ты будешь
слушать?
Оставь в покое хлеб. Ты знаешь, я
спешу.
О, душенька моя! Да перестань же
кушать.
Опять не хочешь слушать ты о
том,
Что я в тебе давно души не
чаю.
– А я, Петрусь, мечтаю об
одном:
О бутерброде и о кружке
чаю.
И о… тебе, о гордой
красоте,
Ведь ты меня совсем признать не
хочешь.
Светла моя мечта и этой-то
мечте
Чего ты вслед так весело
хохочешь.
Да престань! Не то сейчас
взорвусь.
Я не играть пришёл сюда в
игрушки.
– Вот заживём с тобой, любимый мой
Петрусь!
Как я готовлю щи, оладьи и
ватрушки,
Вареники с сметаной,
калачи,
А блинчики, какие, а
котлетки!
– О, боже мой, родная,
помолчи.
– А в прошлый раз разбила у
соседки
Сковороду глубокую,
большую.
И сколько за неё ругались
дней.
– Какая пытка! Боже мой, люблю
я…
– Сковорода чужая
ведь.
– Да Бог уж с
ней.
Я знаю, ты горда и ни за
что
Мне не откроешь первой тайны
эти…
– Вот интересно знать, они едят-то
что?
–
Кто?
– Люди. Если есть на Марсе и
планетах.
– А ну их. Признаюсь, люблю тебя
давно
Как никого ни в том, ни в этом
свете.
– И я люблю оладьи, борщ,
вино,
Сметану, калачи. Не хочешь кушать,
Петя?..
Алма-Аты
3.03.1950г.
****
ОШИБКА
Я до конца записку всю
прочёл.
«Ошибка» – вот последнее в ней
слово.
Но смысл его к сознанью не
дошёл.
Ошибка в чём и чья? Я
снова
Перебираю в памяти
моей
Все встречи наши, наши
разговоры,
События последних
дней,
Ищу. Что стать могло причиной
ссоры.
Алма-Ата.
29.03.1950г.
****
ДОЖДЬ
Дождь прошёл
проливной
Из тучи, всё небо обнявшей от края до
края.
Не по крышам прошёл – над моей
головой
Грохнул гром, облака
прорывая,
Блещет огнём
электросварки
Молния в небе. Потоки бегут с мостовой всё
сильнее.
Свежестью дышат цветы, листья в
парке,
И озеро стало как будто
темнее.
Волны ласкались о берег как
прежде.
Глухо гром прогремит или молния снова
сверкнёт.
Даль стала тёмно-свинцовой, мутнее, и
серой.
Дождь обложной. Он не скоро
пройдёт.
Алма-Ата
24.04.1950г.
****
ОЙ, КОЛХОЗНОЕ
ПОЛЕ
Ой, колхозное
поле,
Золотая
пшеница!
Как колхознику
мне,
Вами как не
гордиться.
Рожь стоит что
стена
По всему
плоскогорью.
Сколько будет
зерна
В поспевающем
море.
Всё ласкает мой
взор,
Всё мне дорого,
мило:
Золотой
перебор,
Колос, налитый
силой.
Лёгкий ветер
тебя
Клонит ниц
головою.
И ласкает
тебя
Шаловливой
струёю.
Я гляжу на
тебя
И от счастья
волнуюсь.
Поневоле
тобою,
Поневоле
любуюсь.
Гребни гор, синь
озёр,
Всё мне дорого
мило.
Золотой
перебор,
Колос, налитый
силой.
Я иду по
полям
На холмы
перекаты.
Всё здесь наше, всё
нам,
Как мы стали
богаты.
Ой, родные
края,
Мать родная
Отчизна,
Это ж сила
моя,
Это путь к
коммунизму.
Я гляжу на
поля,
Я от счастья
волнуюсь.
Я своими
трудами
Поневоле
любуюсь.
Калиновка. Июль
1950г.
****
РЯБИНА
«Что стоишь, качаясь, тонкая
рябина,
Голову склонила до самого
тына…»
Не ждала от хозяев
добра,
Знала, не будет
подачки.
Давно бы ушла со
двора,
Да нет ничего у
батрачки.
Ей голову негде
склонить,
Плакать при людях ей
стыдно.
А счастья ей нет
впереди,
Сиротского счастья не
видно.
Незаслуженный горек
упрёк,
Не греет печь в опостылевшем
доме.
Как собаке бросают
кусок,
И на кухне охапку
соломы.
Всё хозяйке не эдак, не
так,
Угодить не может
девчонка.
И лютует хозяйский
кулак
Над беззащитным
ребёнком.
Ни за что обругает со
зла…
Жизнь – сплошные
поддачки…
Пыткою доля
была,
Доля
батрачки.
I
«Что стоишь,
качаясь,
Тонкая
рябина.
Голову
склонила
До самого
тына».
Словно
колокольчик
Звонкий голос
льётся.
Далеко по
полю
Песенка
несётся.
Песенка
простая,
О судьбе
рябины,
О судьбе
несчастной
Сироты –
дивчины.
В песне столько
грусти,
Столько горя в
песне,
Что от слёз
вскипевших
Сердцу стало
тесно.
Ой, ты, доля,
доля,
Доля
сиротины.
Как же тяжела
ты
Для меня,
дивчины.
От зари до
ночи
Я не
разгибаюсь.
Выплакала
очи,
Да никто не
знает.
Только солнце
видит,
Ветер
приласкает.
Все мои
печали
Только поле
знает.
Ой, зачем
такою
Я расту
красивой,
Если с
красотою
Мне не быть
счастливой.
II
Пели песню
раньше
О судьбе
рябины,
О судьбе
несчастной
Сироты –
дивчины.
Ветер злой во
поле
Гнул к земле
рябину.
Мачеха –
недоля
Стерегла
дивчину.
От зари до
ночи
В поле ветер –
вьюга.
Нету у
рябины
Нет защиты –
друга.
В песне же
поётся:
«За рекой
широкой
Тоже
одинокий
Дуб стоял
высокий.
Но нельзя
рябине
К дубу
перебраться,
Видно
сиротине
Век одной
качаться.
И никто не
ведал,
Что она
напрасно
Батрака –
соседа
Полюбила
страстно.
Полюбила
парня,
Жарко
полюбила.
Но как видно
доля
Девушку
забыла.
Стройная
рябина
Голову
склонила.
Эх, видать
напрасно
Парня
полюбила.
Парень он
хороший.
Об одном
кручина,
Что и с этим
парнем
Счастья ей не
видно.
Хоть нельзя
рябине
К дубу
перебраться,
Удалось
дивчине
С парнем
обвенчаться.
Лад в семье и
дружба…
Но однажды в
поле
Встретила
Рябину
Встретила
недоля.
Встретился сосед
ей,
Шапку снял пред
нею.
«Я не с доброй
вестью
О твоём
Корнее.
Был на
разработках,
От тебя не
скрою,
Придавило
парня
Спиленной
сосною.
Был в крови он
страшен,
С жуткими
глазами…»
Залилась
Наташа
Горькими
слезами.
« И просил тебя
он,
Чтоб растила
дочку.
Очень уж жалел
он,
Не дал Бог
сыночка…»
«Ой, ты, горе,
горе!
Что мне делать
люди?
Как теперь без
мужа
Дочь растить я
буду?»
Вновь пошла
Наташа
К богачам
батрачить.
Начали
соседи,
Начали
судачить:
Что вдова
грешила,
В церковь не
ходила.
В церковь не
ходила,
Бога
разгневила.
От зари до
ночи
В поле
ветер-вьюга.
Нету у
Рябины
Нет защиты –
друга.
И на зимнем
ветре
Ко земле
склонилась.
Гнулась и
скрипела,
Чуть не
надломилась.
Если бы не
Ленин,
Если бы не
Сталин,
То рябину
ветры
Всё б ещё
качали.
Апрель.1948г. –
Август.1950г.
****
В
ПОЕЗДЕ
Почему-то запомнились
очень
Незнакомый профиль
лица,
Поезд, мчащийся в
ночи,
Колёс перестук без
конца,
Паровозов свистки,
семафоры,
Степи при бледной
луне,
Полустанки, пути и
заборы…
Беспрестанно мелькают в
окне
Мостики, речки,
горы,
Станции, сёла,
стада.
Разговорившись, с соседкою
вскоре
Был знаком. Но
когда
Ты сошла, я не
знаю.
Лишь помню, простился с
тобой.
Рукой помахал и сказал: «До
свиданья!
Я еду дальше!
Домой!»
Алма-Аты
29.09.1950г.
****
НОВАЯ ГРАММАТИКА
СУШКОВА
Создаёт он новую
грамматику,
Со спецификою далеко не
узкой.
И её успешно вводит в
практику
На лекциях грамматики
французской.
По школе знаем, что вопрос вопрос
содержит,
Но термин «утвердительный вопрос» нам
нов.
Его в грамматиках ни в русской, ни
французской
Ты не
встретишь,
Его в грамматику недавно ввёл
Сушков.
Куда Нико, Труа и Бабаяну до
Сушкова!
Мы ждём учебник новый с
нетерпеньем.
Тем временем наш теоретик
снова
В диктантах делает до 10-15 ошибок в
среднем.
«Бокс»
10.10.1950г.
****
БАЙМУЛЬДИНУ
Светит солнышко в
окно.
Все на практике
давно.
Один Баймульдин
опоздал,
Он педпрактику
проспал.
Что ж? Ему ничуть не
стыдно,
По лицу нам это
видно.
Он даже несколько
доволен,
Что не был на уроках в
школе.
«Бокс»
16.10.1950г.
****
МЕТЕОР
Нужны всегда уменье и
сноровка.
Дар такой Косиловой был
дан.
В перемену, маскируясь
ловко,
Она всю лекцию читает свой
роман.
Портфелями
загородилась,
В «Абая» с головой
ушла.
Куда от нас затем на перемене
удалилась?
Ведь ты здесь только что
была.
Причина – дело «важное»
случилось:
Она решенье мигом
приняла.
Куда-куда ты с лекций
удалилась?
Какой роман в дорогу ты
взяла?
«Бокс»
24.10.1950г.
****
ИСПОВЕДЬ
МАГАУОВА
Чай я пью во время
лекций,
Что есть в жизни
интересней?
Зачем на лекцию
ходить?
Коль чай спокойно можно
пить.
По целым дням футбол
гоняю,
Уроки часто я не
знаю.
И недели
целые
Ничего не
делаю.
«Бокс»
24.10.1950г.
****
О ПЕРВОМ
СЕМИНАРЕ
«Нет, нет. Я не доволен первым
семинаром:
Никто не приготовился, как следует
притом,
И целых два часа прошли почти что
даром…
Студенты лекции читали мне о том, о
сём,
Но нет, никак не о
материализме,
Коль 15 человек сумел я
опросить.
О взаимосвязи явлений и событий в
жизни
Вопрос никто не мог мне
осветить.
Два или три студента отвечали с
«желанием»
Пять человек эти ответы
дополняли.
Восемь человек ответили
молчаньем.
За два часа и двух вопросов мы не
разобрали.
«Историк»
26.10.1950г.
****
ЛЕНИНСКОМУ
КОМСОМОЛУ
Ленин создал тебя,
Комсомол,
Партия-мать
взрастила.
Сталин на подвиги
вёл,
Сталин дал тебе
крылья.
Сталин летать
научил,
Орлиное вырастил
племя,
На подвиг тебя
вдохновил
В военное трудное
время.
Ты партии клятву
давал
Покрыть славой багровые
стяги.
Клятву эту ты с честью
сдержал.
Нет границ комсомольской
отваге.
В дни Отечественной
войны,
Не щадя молодой своей
жизни,
На пути врага встали
сыны
На защиту любимой
Отчизны.
Был ты стойким в тылу и в
строю;
Ты трудился, сражался
геройски.
И часто в жестоком
бою
К груди, прижимая билет
комсомольский,
Полз ты к доту, чтоб телом
закрыть
Амбразуру его
пулемёта,
Чтоб товарищам жизнь
сохранить,
Чтоб в атаку поднялася
рота.
Иль пылающий свой
самолёт
Направляешь ты твёрдой
рукою
На танки. В застенках не выдашь –
умрёт
Партизанская тайна с
тобою.
Ты всегда был везде
впереди
И сейчас в авангарде
отряды.
На твоей широкой
груди
Четыре великих
награды.
Легендарною славой
овеяны
Твои боевые
знамёна.
Все большие дела тебе
вверены,
Комсомол
девятимиллионный.
27.10.1950г.
****
ИЗ ЖИЗНИ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЙ КОМНАТЫ ИЛИ
«НОЕВ КОВЧЕГ»
Расчудесная жизнь
наша!
Изо дня в день краше,
краше.
Мы живём и не
горюем,
Хлеба часто не
жуём.
И со злости в угол
сплюнув,
Кипяточек с «таком»
пьём.
Все наелися
досыта,
В животах урчит
сердито,
Нутро сигналы
подаёт,
Даю, мол, полный ход
вперёд.
После вкусного
обеда
По закону
Архимеда
Все ложимся
отдыхать,
Не раздеваясь, на
кровать.
Под нами мыло, книги,
спички,
Из книги выпали
странички.
Вздохи, охи, шум и
гам.
Не комната, а
тарарам.
Сор на полу, плевки,
окурки,
Носки, ботинки и
кожурки.
Там корки хлеба, там
ведро…
Ведёрко видно потекло
-
Иль опрокинули.
Помои
Дежурный по полу
размёл,
Наделал грязи больше
вдвое,
Чем в восхищенье всех
привёл.
Алма-Ата
28.10.1950г.
****
ЛИХА БЕДА –
НАЧАЛО
Неспокоен
парень.
Что-то не
сидится.
Может, что
случилось?
Слова не
добиться.
Ходит с грустным
взглядом
Не курил, вдруг
курит.
Морщится от
дыма…
Бес в нём, что ли
дурит.
То воды
напьётся,
То к столу
садится,
Книгу
полистает,
Бросит. Не
годится
Парню
волноваться,
Быть спокойным
надо.
Нужно быть
мужчиной…
Ну, а сердце
радо…
Стучит, стучит. Он
снова
Взад, вперёд
пройдётся,
То нахмурит
брови,
То вдруг
улыбнётся.
Заболел он что
ли?
Почему он
бродит?
Почему с
дороги
Глаз своих не
сводит?
Виновата
девушка,
Свиданье
назначала.
……………………
Лиха – беда
начало.
Алма-Ата
28.10.1950г.
****
О ЛЕНИ И ЕЁ
ПРЕОДОЛЕНИИ
«Дела давно минувших
дней
Преданье старины
глубокой».
Я расскажу сейчас о
ней,
О лени в степени
высокой.
Лень губит весь честной
народ
Подобно язве или
мору.
Студент, как жил, так и
живёт.
Он с ленью в дружбе, а не в
ссоре.
О лень, о мать – родная
лень,
Меня ты раньше, знать,
родилась.
Чего ты с горя в тот же
день,
Как родилась, не
удавилась?
К чему живёшь сейчас во
мне?
К чему мне качества все
эти?
Давно бы жил я на
Луне
Иль на какой-нибудь
планете.
Но лень не даёт со стула
встать,
Меня опутав
паутиной.
От лени где пилюль
достать?
Рецепт один – лечить
дубиной.
Алма-Ата
28.10.1950г.
****
ХРОНИКА
«БОКСА»
(ОКТЯБРЬ. СОБРАНИЕ
ФАКУЛЬТЕТА)
Хроника «Бокса» хоть и
устарела,
Но суть дела осталась
цела.
Займёмся сегодня
самокритикой.
Всыплем лентяям, засоням и
нытикам.
I
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ –
НЕДОСТАТКАМ
СЛАВОСЛОВИЕ
1
Вас на собраньи
факультета
Взбрела мне мысль
критиковать,
Хоть я не устная
газета
И не ходячая
печать.
Начну, конечно, с
недостатков.
Дела идут не очень
гладко.
Так разрешите, я
начну,
Лентяев наших
«протяну»,
И расскажу, с чем сам
знаком,
Понемногу обо
всём;
Что есть хорошего,
посмотрим,
Необходимое
учтём.
Начну теперь,
приободряясь,
Критиковать всех
смело.
Рву с предисловием всю
связь
И берусь за
дело….
IV
КУРС
На четвёртом курсе, во второй группе как ни
странно,
Скажу без всяких похвал и
прикрас.
Политинформации проводятся
регулярно,
В три месяца
раз.
Самокритика на четвёртом курсе
процветает:
По обязанности староста с комсоргом
выступают.
Их студенты не слышат. Они одни в грехах
каются,
Остальных как будто бы всё это совсем не
касается.
Четвёртый курс посещением лекций не
блистает,
На общих лекциях не больше трёх человек
бывает.
Подготовкой к госэкзаменам студенты
заняты.
Они и без обзорных лекций довольно
грамотны.
Первого октября преподавателя вынудили уйти
с урока.
Что там безобразия творятся и без очков
видно.
До какого же это будет длиться
срока?
Неужели студентам четвёртого курса, людям
взрослым не стыдно?
Четвёртый курс ещё и
возмущается,
Что в субботу у них пять лекций в
расписании.
Но ведь эти лекции вами не
посещаются.
Этому свидетели преподаватели и вы
сами.
Добавили на всех курсах лекций и
консультаций,
С утра студенты на лекциях до позднего
вечера.
Поэтому четвёртому курсу незачем
волноваться
Да и возмущаться, дорогие, не к
чему.
III КУРС ПОНИМАЕТ В КРИТИКЕ
ВКУС
И МОТАЕТ НА
УС
Есть и на третьем курсе
неполадки.
Нельзя сказать, что всё у нас в
порядке.
Прорехи как в учёбе, так и в посещеньи
есть.
Коль вы желаете, могу их
перечесть.
Посещенье семинаров у нас поставлено на
«ять»
Были трое с первой группы, со второй же
только пять.
Коль все придут на семинар, Господь отнимет
речи дар.
Не разинут даже рта: атмосфера знать не
та.
Есть «метеоры» и на нашем
курсе
Как, например, Косилова и
я.
И много есть ещё таких в
ресурсе,
Застать прогульщиков на лекциях
нельзя.
Грамматика – сплошное
развлеченье:
Городим ерунду, нисколько не
смущаясь.
Опрос преподавателю приносит лишь
мученья,
Мы ж отвечаем, мило
улыбаясь.
Талалаева, Бабаджанова, Косилова,
Журша
Удрали с семинара по
политэкономии.
Они готовились к лексике в кабинете основ,
не спеша.
И целых два часа, таким образом
сэкономили.
Самокритику, критику у нас уважают,
холят.
Критикуют друг друга, в этом совесть у нас
не запятнана.
Балюра спросила тетрадь. Чукарина
ей:
«Температуришь ты что
ли?»
Балюре хором
другие:
«Или может, с ума
спятила?»
****
О КОБЗЕВЕ
БАЛЛАДА,
КАК ВЕСТИ СЕБЯ НЕ
НАДО
Не просыпаясь, на лекциях
спит,
И совесть его не
мучит.
Преподавателям парень
грубит.
А на днях был такой с ним
случай:
Кобзев лексику всю
проспал,
За последним столом
примостившись.
Отвечать вызывали, но он не
встал:
Видите ли, он не
выспался.
В аудиториях курит, на лекциях
ест.
В каком институте такой Кобзев
есть?
****
II
КУРС
Ко второму курсу
перейду.
И здесь, конечно, есть свои
ошибки.
Так что говорить о ком
найду,
Почищу их, хоть как они не
гибки.
Отвечают на лекциях сухо и
скупо,
Вдобавок не готовят лексику
частенько.
Нет не во второй, а в первой
группе,
Во главе со старостой
Яхненко.
****
ПРОСЬБА И «БОЖЕСКИЙ» ОТВЕТ И МОЙ
СОВЕТ
Яхненко Астрову
просила,
Опустившись на
колени:
«Подежурь хоть раз,
Людмила»
Отвечает та: «Не в
настроении».
Когда сочувствия к другим у человека
нет
(У сухаря всегда ведь хата с
краю),
Так говорили
встарь.
Но если ты
сухарь,
То ты не наш. И мы таких не
знаем.
Лузгина, хоть Вы и учитесь на «хорошо» и
«отлично»,
Но кушать и читать на лекциях
неприлично.
Кушайте, пожалуйста, в столовой или
дома.
А это предоставьте Кобзеву иль кому-нибудь
другому.
Какое Скоморохиной
страданье:
Семь минут сидеть спокойно до
звонка.
Не смущайтесь. Отпущу душу на
покаяние,
Но хочу почистить Вас
слегка.
Словно на иголках крутится на
стуле.
На чём лишь свет стоит швейцаров всех
клянёт.
- Что они, проклятые, не звонят? Иль
заснули?
Пусть их лихорадка
затрясёт.
Во второй группе хромают по грамматике
вроде.
Но надо правду
сказать,
Что нуждаются очень в бухгалтере и
счетоводе.
Что б ошибки в контрольных
считать.
Напоминаем Матвеевой, что сессия
близко,
Что лекции без уважительных причин нельзя
пропускать.
А недавно сказала она Тане
Феоктистовой:
«А ты Аде Абрамовне должна
соврать,
Что я сегодня по комнате
дежурная,
Если вчера говорила, что я
больная,
А если я вчера весь день
дежурила,
То сегодня внезапно
захворала».
Семинар по современному
русскому
В заговор зловещий
превращается.
Все сидят, как тигры, злые,
хмурые.
И рта разинуть никто не
решается.
Идут горячие споры в мёртвом
молчании…
Излишни мои
примечания.
И на семинаре по истории Франции та же
история:
И здесь так же активно студенты в жизнь
вникают;
Молчит, как вымерла, вся
аудитория,
Только Балюра с Дёминой
выступают
****
КУРС
ПЕРВЫЙ
На первом курсе сплошь и рядом отменные
спортсмены.
Они в октябре коллективный устроили
побег
С лекции по латинскому языку. И
примерно
Со всего курса явилось шесть или семь
человек.
А если есть физкультура по расписанию
–
Половина больных, часть в разъездах по
городу
и в
«командировках»
Или без формы приходят
специально.
Одним словом, срывают занятия
ловко.
Есть и такие, что умело
сочетают
Учёбу с общественной
работой.
Ни то, ни другое не
выполняют,
Зачем обременять себя двойной
заботой.
****
ДОБАВЛЕНИЕ О
ЗЕЛЕНИНОЙ
Зачем на собранье
спешить
Не всем нужно
быть.
Есть исключения – Раечка
Зеленина.
Нет её ни на факультбюро, ни на
собрании,
Несмотря на большое
старание.
Да что ж без толку я
болтаю,
Как та жена, что
муженька
Холодным квасом
угощает;
А тот, бедняжка,
выбивает
Зубами дробь, как
пулемёт.
Попал бедняга наш под
лёд
И так водички
нахлебался,
Что еле жив домой
добрался.
А дело было, вишь,
зимой:
Вернулся весь во льду
домой).
Жена поближе к мужу
села,
И завела:
та-та-та-та…
Пора и мне поближе к
делу,
Сюда пришёл я не
спроста.
Итог не будет очень
скучным,
Не буду вас сейчас
научным
Материалом
нагружать.
Хочу лишь пару слов
сказать:
Пора, товарищи, позора смыть
пятно,
Былую славу вновь
приобрести.
Пора бы раскачаться нам
давно.
Пока, товарищи! Счастливого
пути!
****
Не встретимся, быть может мы с
тобою,
Куда дороги уведут – не
знаем.
Ты забрала любовь мою с
собою
И где-нибудь в далёком снежном
крае
Быть может, вспомнишь обо мне
когда-нибудь,
О счастье, промелькнувшем
птицей.
Пора в дорогу. Что ж… В счастливый
путь!
И пусть тебе в дорогу сладко
спится.
Алма-Ата
1.11.1950г.
****
Стол накрыли они
кумачом.
Собрались, расселись, ждали,
ждали.
Но лектора днём ищи хоть с огнём
–
Данилину так и не
разыскали.
Где можно Данилину всё же
найти?
А найти, во что бы то ни стало,
надо,
Так как некому политинформацию
провести…
Какая
досада!..
«За педагогические кадры»
5.11.1950г.
****
ВЕЛИКОЕ
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Что случилось? Что
такое?
Что за крики, шум и
гром?
Звонок звенит… Толкаясь,
споря,
Поднимая пыль
столбом,
Спешат студенты. Стулья,
доску,
Столы и прочее
несут.
Забит к аудиторьям
доступ…
Когда ж дирекция за
труд
Сочтёт, что кончить с этим
надо,
Что нужно мебель
приобресть!
Студенты были б очень
рады,
Чтоб стол и прочее не
несть!
«За педагогические кадры»
5.11.1950г.
****
ПЕСНЯ
ОБРЕЧЁННЫХ
(ПОСВЯЩЯЕТСЯ БИБЛИОТЕКАРЮ ВЕРЕ БОРИСОВНЕ
ВИНОГРАДОВОЙ)
Почему у библиотекарей наших носы стали
синими?
Для чего обзавелись они плиткой
электрической?
Почему сосульки на шкафах и книги украшены
инеем?
Почему в библиотеке мороз
арктический?
Припев:
Бр-р-р-р…
Оделись в шубы, перчатки, носки шерстяные и
валенки,
В шали закутались, носы оттирают
снегом…
Как будто они на Северном полюсе, в
Арктике.
А может быть, в самом деле, туда зимовать
едут?
Припев:
Бр-р-р-р…
Мороз сорокаградусный. Вьюга дико
хохочет,
Как хозяйка по всей библиотеке
гуляет…
Мечтают библиотекари наши о Ялте, Сухуми и
Сочи…
– За какие мы прегрешения в таком помещенье
страдаем.
Припев:
Бр-р-р-р…
Взывают к истопникам библиотекари, к заму по
хозчасти:
– До каких пор будут наши страдания
продолжаться?
Отвечает замдиректора: – Не могу ж
разорваться на части,
Вам нужно пока что самим
отопляться.
Припев:
Бр-р-р-р…
Мой совет – занимайтеся боксом, французской
борьбою,
Спиртными напитками согревайтесь вместо
чаю…
Библиотекари окружили его, да как взяли за
шиворот трое,
Что бедняга вспотел, а зубы сами дробь
выбивают:
Припев:
Бр-р-р-р…
– Предупреждаем Вас, если не будет тепло у
нас –
Лицо поцарапаем все и волосы на голове
выдергаем.
Счастливо отделались Вы и, видно, Вам
повезло ещё раз…
Но, словно пуля, завхоз из библиотеки
вылетел…
Припев:
Бр-р-р-р…
Алма-Ата.
5.11.1950г.
****
ДЕТЯМ
Хорошо отдохнуть, когда сделал
уроки,
Прочёл по истории, решена
задача.
К урокам готов и всё выполнил к сроку
–
Всегда с тобою будет
удача.
Но как развлекаться, коль книги
забыты,
Задачи по алгебре вновь не
решал.
Истории даже ещё не открыл ты
–
Неизбежен провал и двойка в
журнал.
Под Кремлёвской звездой родились вы
счастливые,
Учиться, дети, как Ленин и
Сталин,
Чтоб жизнь построить светлее,
красивее,
Чтоб Родина наша ещё лучше
стала.
Алма-Ата
8.11.1950г.
****
ПЕСНЯ
ФУТБОЛИСТА
Футбол, футбол, моя ты
радость,
Неисчерпаемая
сладость,
Ты занимаешь целый
день
Мою тоскующую
лень.
Игры милее нет
футбола.
Стоишь у врат своих и
ждёшь,
Когда противник бьёт. Нет
гола,
Коль ловко мяч его
возьмёшь.
Я за футбол рад
променять
Отца, сестру и даже
мать.
10.11.1950г.
****
БАЙМУЛЬДИНУ
У него
стремления,
У него
желания…
В итоге
уверения,
Клятвы,
обещания.
Он, де,
собирается,
Он, де, всё
старается.
Он снова на
собрании
Даёт зарок
исправиться.
Но эти
обещания
Очень нам не
нравятся.
Идёт молва, гремит
молва:
– Опять к словам кладёт
слова.
Интересно слушать
критику
Отъявленнейшего
плута.
Самокритика с
политикой
Изощрённейшего
нытика.
А загадка здесь
проста:
У парня совесть
нечиста.
11.11.1950г.
****
ПОСЛЕДНИЕ
СОБЫТИЯ
Пристроившись к
камину,
Макартур грел свою
спину.
Били в
Корее
В спину, по
шее.
Душа еле в
теле,
Бежал из
Кореи.
Кровоподтёки
изрядные,
Уроки
наглядные.
Вон из
Кореи!
Впредь будьте
умнее!
Алма-Ата.
13.11.1950г.
****
НА
СТАРОСТУ
Пальто как
накидка
Надето на
плечи,
По
коридору
Мчится как
ветер
К декану
несёт
На проверку
журнал.
Знать
попадёт
Всем тем, кто
гулял
Припев:
Поздно или
рано
Вызовут к
декану.
Так и знай
–
Дадут
нагоняй.
Зная
заранее,
Скажем
кстати,
Что жарко, как в
бане,
Будет в
деканате.
Там каждый
день
С песочком
чистят.
Выбьют всю
лень,
Выходишь
чистым.
Припев:
Поздно или
рано
Вызовут к
декану.
Так и знай
–
Дадут
нагоняй.
22.11.1950г.
****
На радость ли мою или на
горе
Я случайно встретился с
тобою.
И, не узнав тебя поближе,
вскоре
Отторгнут был
изменницей-судьбою.
Мне написали женскою
рукой,
Что занято другим сердечко
милой.
Не понял сразу я. Но взгляд тревожный
мой
Прочёл в твоём отказ. Мне очень тяжко
было
Не верю я, не мог я
обмануться
В глазах желанных, милых и
хороших.
Коль я позволил счастью
пошатнуться,
То, что слова… Ведь жребий его
брошен.
Алма-Ата
29.11.1950г.
****
ВЛАСТЕЛИНУ
ЭФИРА
(БРАТУ – СОЛДАТУ НИКОЛАЮ
СТРЕЛЬЦОВУ)
Терзай эфир ключом,
браток,
Дробь знаков
выбивай.
Ты в этой области
знаток,
Стучи ж из края в
край.
Пусть будет трель твоя
легка,
Пусть ритм будет
чист.
Пронзай шифровкой
облака,
Армейский мой
радист.
Не путай волны
позывной,
Хоть ты и
господин
Всему эфиру, но,
родной,
Ты в небе не
один.
По всем волнам нельзя
бродить,
Запомни это
брат.
Служи, как следует
служить,
Отличный будь
солдат.
Такой же я, как ты,
солдат,
Но только фронт
иной:
Меня ждут тысячи
ребят
За школьною
скамьёй.
Связал навеки жизнь
свою
Со школою я,
брат.
Коль нет войны –
преподаю,
А будет – я
солдат.
Ещё мы встретимся с
тобой,
Когда отслужишь
срок.
Стучи ключом, брат милый
мой,
На запад и
восток.
Алма-Ата
3.12.1950г.
****
Далеко нужно мне
идти,
Светла, пряма моя
дорога.
Как мало я прошёл
пути,
Ошибок сделал очень
много.
Без пользы день иной
живёшь,
И видишь – дальше так
нельзя:
Что потерял, то не
найдёшь,
А время – золото,
друзья.
Мы очень любим
отдыхать,
И о заветном
забываем.
Тому, знать, счастья не
видать,
Кто очень часто
отдыхает.
Иду, и цель моя
ясна,
Я в жизни своего
добьюсь.
Учиться – цель пока
одна,
И к этой цели я
стремлюсь.
Пройдёт два года. И
диплом
Мне вручат. Снова школа,
дети.
А школа – самый лучший
дом,
И дети – это всё на
свете.
Одна профессия
влечёт,
Трудна она, я это
знаю.
Ведь только там ключом жизнь
бьёт.
И лишь о ней одной
мечтаю.
4.12.1950г.
****
ЧЕМУ РАВНА
СТОИМОСТЬ?
(посещения лекций,
разумеется.)
Стоимость
Равна
Посещению,
Умноженному
На
Терпение,
Сложенному
С
вниманием
И
прилежанием.
16.12.1950г.
****
Ты как прежде мне
мила.
И как прежде
весела.
И надо ж было так случиться
–
Именно в тебя
влюбиться.
25.11.1950г.
****
Меня престранный парень
провожал.
Я шла и будто бы его не
замечала.
Он на прощанье руку мне
пожал
И задержал в своей. А я не
отнимала…
А уходил – ни слова не
сказал,
Лишь так вздохнул, что жаль его, мне
стало.
Декабрь
1950г.
****
СТУДЕНТ
(шутка)
Студенты – милые
ребята.
Одеты просто, не
богато.
Может где и есть
заплаты,
Бедность – не
порок.
Студент хоть гол, но весел,
смел.
Как туча, если не
попел.
Студентам всем один
удел,
Но это не в
упрёк.
Вот он по улице
идёт,
Как курский соловей
поёт.
Стоит народ, разинув
рот,
И смотрит вслед
ему.
Коль смотрят, пусть себе
глядят,
Не обернётся он
назад,
И, безразличным сделав
взгляд,
Спокоен ко
всему.
Он в общежитии –
барон,
А в общежитие –
салон.
Кровать студента – чем не
трон?
А сам – глава вельмож
державных.
Ему бы жить и не
тужить,
На полку зубы
положить,
Девчатам головы
кружить
(Ему в сей области нет
равных).
Живёт как пан или
король,
Всяк уважать его
изволь.
И знает видно в жизни
соль,
На шаг от смерти
был.
Традиция – ему
закон,
Нуждою-матушкой
учён,
Им опыт был
приобретён,
Хоть мало сам
прожил.
Студент частенько
голодает,
Зато заботы он не
знает,
Всё за книгой
забывает,
Хотя зачах,
засох.
Нет денег – он не ест, не
пьёт,
Святым лишь духом он
живёт.
А деньги есть – болит живот
–
Он пьёт и ест за
трёх.
Он спит всегда под
балдахином,
Под ним пуховые
перины
Из ваты, ниток и
резины
И миллиардом
блох.
Но сквозь шелковые
перины
Из подобья
мешковины
Завитой конец
пружины
Колет в бок.
Ох!
На другой бок
повернётся,
Повернётся,
ухмыльнётся.
Как заснёт, то не
проснётся,
Как убитый
спит.
Снится сон ему, что в
рае
Бога по небу
гоняет,
Словами разными
ругает
Потерявши
стыд:
«Старый хрен, морковкой
рыло,
Безобразный чёрт,
ленивый,
Подлый, грязный и
трусливый,
Из свиней
свинья.
Мне с тобою не до
шуток,
Слышишь, как урчит в
желудке?
Под арест я на семь
суток
Посажу
тебя.
Чтоб неповадно больше
было
Совать в дела чужие
рыло.
Образину вымой с
мылом.
Брысь! Сейчас же
сгинь!..»
Студент проснулся,
потянулся,
Закурил и вслух
ругнулся,
Неосторожно
повернулся,
Слышит, что под
ним
Кровать, как пьяная,
шатнулась,
Посередине вдруг
прогнулась…
Треск пружин и
гул
Плывёт над ним
заупокойный,
А он лежит совсем
спокойный,
Хоть бей снарядом бронебойным
–
Лень
встать
И сесть на
стул…
Допишу
после
Как жил –
поживал
Савельев
Костя,
Как в люди
попал.
12.12.1950г.
****
НОЧНОЙ
ГОРОД
По асфальту
шурша,
Взметая снежную
пыль,
Куда-то
спеша,
Мчится
автомобиль.
Свет фар мелькнёт в
окне,
Встреч холодной пахнет
струёй.
Скрипнут шины в ночной
тишине
На льдом покрывшейся
мостовой.
Лебёдки, краны,
леса
На каждом, каждом
шагу.
И ночью и днём
корпуса
Растут и растут в
снегу.
Деревья стоят как во
сне,
На брови шапки, надвинув
снежные.
Близки и дороги
мне
Эти проспекты
прямые.
Улицы-стрелы в горы
ушли,
Асфальт мостовых –
стекло.
И от дум, что я здесь хозяин
всему
Радостно и
тепло.
Город сказочный
возведён,
Не город –
мечта.
По уши я
влюблён
В красавицу
Алма-Ата.
17.12.1950г.
****
ГЕОРГИЮ
КУЧИШВИЛИ
Слышу голос грузина –
поэта,
Песнь могучего
соловья,
День величественного
рассвета
Двадцать пятого
Октября.
Ты народные пел скорбь и
горе
До Великой
Зари,
Когда буйствовали на
воле
Коронованные
псари.
Подавить они были не в
силе
Революции
шквал.
В годы те голос твой,
Кучишвили,
Во всю силу
звучал.
20.12.1950г.
****
ПРИПЕВКИ
I
Не цвести цветку на
камне,
Не быть девушкам
одним.
Хоть не хочете, но
сами
Не придём, а
прилетим.
Наши парни
мастера
Петь, плясать – хоть до
утра,
И с утра до
вечера,
Словно делать
нечего.
Веселы – причина
есть,
Без вас не можем пить и
есть.
Вот дела! А всё
– девчонки!
От них не можем глаз
отвесть!
II
Девушки частушки
пели,
Не частушки –
пустяки.
Грязью нас облить
хотели,
Но взяли хлопцы их в
штыки.
Застыдить нас
невозможно
Тем, что спели
невпопад.
Всё надуманно, всё
ложно.
Петь частушки нужно в
лад.
Мы браниться не
хотели,
А тут не хочешь, да
брани.
Но коль нас уже задели
–
Что посеял, то и
жни.
Девушкам черт
нехороших
Можем сотню
насчитать.
Курят, словно
паровозы,
Бранью могут
отчитать.
А о сплетнях нет и
речи,
От них вас трудно
отучить.
Под пулемётом иль
картечью
Во много раз милее
быть,
Чем попадать в такое
дело,
Тут как ворону
заклюют.
Обольют вас грязью
смело
И вытираться не
дадут.
Очень часто
неопрятны,
Когти, словно у
ворон.
Хлопцы наши
аккуратны,
Вам пример – со всех
сторон.
21.12.1950
г.
****
ЧТО ЛЕГКО ДАЁТСЯ – ДЁШЕВО
СТОИТ.
Есть ещё студенты –
интеллигенты,
Всё таким на блюдечке
подай.
Чтоб был растолкован материал,
разжёван,
Сиди, сложивши руки, и
глотай.
Привыкли на готовом, разжёванном до
слова
На лаврах за чужой счёт
почивать.
Не помутив рассудка, они способны
сутками
Познаньями своими
щеголять.
Но если сам трудился, сам всего
добился,
Видишь результат
труда.
Значит в разговорах и в горячих
спорах
Будешь прав и точен ты
всегда.
Лучше пусть не спорят, истина с
тобою,
Ты лично сам со всем
знаком.
Плоды своей работы как приятно всё
же
Видеть каждый день во
всём.
Часто день весь бьёшься, в доску
изведёшься,
Наконец, что ищешь, то
найдёшь,
Факт всегда бесспорный, если ты
упорно
По пути искания
идёшь.
С умом и слушать надо. Малая
отрада
В том, что ты без критики
берёшь.
Знания хватаешь, но не углубляешь
–
Сядешь обязательно в
«галош».
Что легко даётся, без труда
добьёшься,
Почему-то радости в том
нет.
Чем трудней задача, горше
неудача,
Радостней от тех
побед.
Алма-Ата
23.12.1950г.
****
ДЕДУШКЕ
«Дедушкою» кличут все
меня,
Хотя я деду вовсе не
родня.
Нет дочерей, сынов, тем паче
внуков.
Непонятная, однако, братцы,
штука.
«Дедом», почему меня
прозвали?
Прозвище за что такое
дали?
За что воздали мне такую
славу?
Принадлежит она мне не по
праву.
Зачем хвалиться. Что же я за
птица?
И чем сумел так сильно
отличиться?
Я части славы той не
заслужил,
Хотя усы себе, конечно,
отрастил.
Усы – усами. Суть-то всё же в
чём?
Да и усы – то всё же здесь
причём?
К чему же разъяснять, что холим мы
усы
Не ради баловства, а только для
красы.
Какая б не была, а красота в них
есть.
А значит, воздавай нам по усам и
честь.
А без усов-то нам кругом
беда.
«И не туда, – как в песне, – ни
сюда».
Так неужели только из-за
них,
Усов холёных, рыжих,
завитых,
Меня в сан «деда» возвели
высокий?
О, Рок, неумолимый и
жестокий!
Немедля
сбрить,
В архив
закрыть.
О прозвище сиём
забыть…
И всё
тут.
Алма-Ата.
24.12.1950г.
****
ЛЮБОВЬ – БОГАТЫРЬ И НЕПРОДУМАННЫЕ
УВЛЕЧЕНИЯ
Относимся к дружбе легко
иногда,
Дружба такая, как дым
–
Пощиплет глаза, навернётся
слеза,
Мелькнула, и нет. Ты
один.
Как от вина, что прокисло
давно,
От дружбы такой
тошнит.
Горечь на сердце. Пусто.
Темно.
Щёки сжигает
стыд.
Даже себе скоро станешь
постылым,
Что любовь заменил этим
хламом.
Это ль любовь? Это бледный и
хилый
Уродец с кривыми
ногами.
Любовь – богатырь, не убогий
калека,
Не продашь, не певичка
шантанная.
Постоянная дружба под стать
Человеку,
Так, как и он,
многогранная.
Алма-Ата.
25.12.1950г.
****
Первые шаги я только
сделал:
Силы свои слабые
проверил.
Как глуп я был, что лёгкой славе
верил.
Ой, похвала, кому ты не люба…
Поэзия моя ещё совсем слаба,
–
На костылях, протезах и
подставках.
Вот представляю: книги мои в лавках
–
Не магазин книжный, а лазарет
Для недоносков и
калек.
– Позвольте, – скажут мне. – А где же
человек?
Здесь ни одной мыслишки нет…
Что я скажу? Пожму
плечами.
– Да, вы правы, – скажу. – Здесь как в
помойной яме.
Здесь только лоскутки стихов, огрызки и
обрывки…
Но будут, разумеется, и сливки…
Младенец так же учится
ходить:
Вначале шаг, затем второй и
третий.
Смешно, забавно он ещё
лепечет,
Но вскоре будет он как все мы говорить.
Пусть он пока ещё и слаб на ножках
–
И что-то непонятное
несёт.
Но дайте срок, любимец мой на крепких
ножках
Других догонит. Может,
превзойдёт…
26.12.1950г.
****
По ночам-вечерам часто
думаю,
Я о сыне родимом
печалюся.
О любимом я сильно
соскучилась,
Как давно я с ним не
видалась.
Изменился ненаглядный,
наверное,
Долгих пять лет прошло, как уехал
он.
Не слышу о нём, не шлёт весточки
–
Из дремучих далёких
лесов.
Где сейчас летает голубь, сизый
мой?
Поезда взрывает или бой
ведёт?
Сердце кровью горячей
обливается,
Как прочтёшь, что он, ирод, там
делает.
Жаль, что я не могу топора в руки
взять,
С партизанами вместе там
быть.
Я стара уж. Сынок, благословляю
тебя:
Кровь за кровь!
Смерть за смерть!
Мстить, так
мстить!
28.12.1950г.
****
НОВОГОДНИЙ БРЕД
ЧЕРЧИЛЯ
Брызгая слюной, кричит
горилла,
Что неизбежна новая
война.
Пакты создаёт. Суёт повсюду
рыло.
Себе на голову накаркает
она.
«СССР грозит
войной
Англии и
Штатам.
Его котлетой
отбивной
Сделает наш
атом.
Пора покончить
навсегда
С красною
заразой.
Чума и атом,
господа,
С ней покончат
сразу.
У нас границы крепки –
факт:
Северо-Атлантический
пакт,
Средиземноморский
пакт,
Тихоокеанский
пакт.
Нечисть вся за нас
идёт:
Это гитлеровский
сброд,
Атом,
сероводород
И японский весь
«народ».
Рати наши
велики,
Убедитесь
сами.
Колорадские
жуки,
Блохи с
пауками.
Голод с нами, с нами
смерть,
Кризис тоже с
нами.
Можешь, Трумэн,
посмотреть
С такими
удальцами
Наша армия –
стена.
Для таких – пустяк
война.
Атомом богаты
–
В этом сила
Штатов.
Шар земной мы
покорим,
Доллар будет
господин.
Где не сможем силой
взять,
Блохи будут
воевать».
Ему ответит мой
народ:
«Смотри, не прошиби,
милорд.
С земли моей
бандиты
Уходят только
битыми».
Алма-Ата.
30.12.1950г.
****
Ушёл 50-ый
год.
Хлопот с собою и
забот
Унёс
немало.
Мы много сделали за
год.
Никто всего не
перечтёт.
51-ый к нам
идёт,
Идёт и песенки
поёт.
Хоть мал
пока.
Наверняка
удал.
И видно, что
бывалый.
Алма-Ата.
31.12.1950год.
