"Кровь Красной поляны" или Мифология Кавказской войны: к 160-летию со дня завершения
Сразу зафиксируем, что, по нашему мнению,
Кавказская война на Северо-Западном Кавказе − трагический эпизод
русско-черкесских отношений. И лучше бы, чтобы этого эпизода в истории не было.
Непреложными являются факты того, что для адыгов (черкесов) Кавказская война
стала тяжёлым ударом по демографии, традиционным ценностям, культуре и многому
другому. Но был ли неизбежен такой итог войны, который зафиксирован в истории?
На наш взгляд, нет. В первой половине XIX века не раз возникали ситуации, когда
русско-черкесские отношения могли избежать трагической развязки. Однако по
разным причинам, в первую очередь из-за вмешательства «третьих игроков» вроде
Турции и Англии, этого не произошло.
К началу XIX века, когда по берегам реки
Кубани, тогдашней границе Империи, после нескольких лет мирного
русско-черкесского сосуществования, стали возникать пограничные конфликты:
набеги и наезды «закубанских народов», «репрессиалы» и «диверсии» российских
войск, Западная Черкесия представляла собой довольно рыхлую «конфедерацию» из
равнинных вождеств-княжеств и горно-приморских общинных союзов, образ жизни
которых и социальные приоритеты между собой сильно различались. Можно сказать,
что Россия на Западном Кавказе столкнулась с доселе неизвестным типом
общественного устройства, которое сложилось у адыгов за многие века, и
существовало в окружении «государственных» этносов ещё с античной эпохи.
Исследователи пока никак не могут объяснить, по каким причинам сложилось такое
общественное устройство и почему оно позволило существовать черкесскому этносу
тысячелетний отрезок времени без создания государственного организма в
современном его представлении (города, письменность, развитая торговля и
промышленность и др.). В конце концов, столкновение очень разных «мироустройств»
− российского и черкесского, своеобразный «конфликт культурного непонимания»
(для русских набеги и работорговля − преступление, для адыгов − нормы их жизни),
во многом способствовал большой длительности конфликта, итог которого стал для
адыгов одним из самых сильных вызовов в их этнической
истории.
В настоящее время в публицистике и сети
Интернет, эти события пытаются преподносить как «Русско-Кавказская» или
«Русско-Черкесская война»; весьма заметно, что эти названия имеют чёткий
этнический окрас, что неверно с точки зрения исторических фактов. В этом сильно
протяжённом по времени конфликте, участвовали далеко не только русские и
черкесы. Причём с обеих сторон. Но, и это более важно, заметная часть черкесов
(в основном равнинные «княжеские» племена) вполне осознанно принимала подданство
России, переходила на её сторону, включалась в состав государственной, военной и
культурной элиты Российской Империи и целыми десятками лет не имела с русскими
никаких конфликтов. Если смотреть на этот момент ещё шире, то исторические факты
свидетельствует, что, даже в отношениях с «немирными» черкесами, периоды военных
действий периодически сменялись перемириями, а также попытками развития мирных
торговых и культурных отношений. Но, к сожалению, вследствие отсутствия
долгосрочной политики, такта и недостатка знаний об устройстве черкесского
общества, противоречий в верхах российской военной администрации на Кавказе
(пример тому − конфликт двух генералов, Филипсона и Евдокимова в отношении «или
выселить черкесов или оставить на месте, развивая с ними мирные связи»), такие
мирные попытки не стали определяющим направлением русско-черкесских отношений.
Тем не менее, эти факты говорят о том, что исход Кавказской войны не был
предопределён в том виде, в котором мы его
знаем.
От событий XVIII и XIX веков перейдём к
современности. История Кавказской войны, изучение её причин и хода, несмотря на
открытие архивов, обилие научных и публицистических работ и свободный доступ к
ранее неизвестным источникам, к сожалению не стал предметом комплексного
историографического изучения − до сей поры не разработан фундаментальный научный
труд по этому периоду в истории адыгов, лишённый эмоциональных оценок и
политизированности. Вместо этого, за последние три десятка лет, изучение
Кавказской войны и её последствий, как для адыгов, так и для России, всего лишь
свелось к публикациям выборок архивных документов, с целью их последующей
интерпретации в политизированных «научных исследованиях», а также эмоционального
перечисления череды взаимных набегов и сражений. Причём как реальных, так и
выдуманных вроде «кровопролитного сражения на Красной Поляне в 1864 году». Также
остались в стороне, без комплексных исследований, её истинные причины и внешние
воздействия на русско-черкесские отношения, возможные альтернативы развития
событий, вопросы взаимопроникновения адыгской и русской культур во время
Кавказской войны, взаимодействия горского и русского общества, вклада адыгов в
развитие России в период после завершения войны на Кавказе и так
далее.
Вместо этого произошло другое − на волне
«ельцинской» суверенизации 1990-х годов, среди части адыгской интеллигенции
сформировался взгляд на Кавказскую войну, как на главное и ключевое событие
адыгской истории, которое определяет не только прошлое, но, и вероятное будущее
этноса. Вокруг этого посыла, был сформулирован так называемый «Черкесский
вопрос», основными пунктами которого стали требования признания современной
России событий Кавказской войны «геноцидом», со всеми вытекающими из этого
правовыми последствиями, права беспрепятственной реэмиграции черкесов из
диаспоры на Кавказ, с сохранением двойного гражданства и в отдалённой
перспективе, по мере изменения этнического баланса − возможного воссоздания
«Единой Черкесии в её исторических границах», которые проводятся весьма
предвзято, например за счёт земель соседних народов Кавказа: абазин,
карачаевцев, ногайцев и т.д. То есть, де-факто «Черкесский вопрос» стал
современной попыткой «перезакончить» Кавказскую войну с иным результатом. И надо
сказать, что такие идеи «на рубеже девяностых и нулевых» были востребованы
частью адыгского общества, как единственно возможный путь для сохранения своей
идентичности в современном и стремительно меняющемся мире. Но, как мы понимаем,
в итоге всё это оказалось не более как «завышенными ожиданиями», абсолютно
беспочвенными в нынешнюю «путинскую эпоху».
Можно сказать, что на данный момент, для
большинства адыгов, тема войны на Кавказе престала быть темой «крови и мести»,
но только не для адыгских (черкесских) националистов. Для них Кавказская война −
«стержневой миф», вокруг которого адыгские (черкесские) националисты пытались и
пытаются конструировать «единую черкесскую нацию», ради чего готовы принести в
жертву даже самоназвание своего народа − «адыге», поминая о том, что за
границей, на коллективном Западе знают только «черкесов». Мало того −
исторический миф о «кровавом геноциде» в эпоху Кавказской войны, плотно встроен
в «национальную историографию», которая, упорно, игнорируя исследования
российских и зарубежных историков и археологов, создала концепцию непрерывного и
поступательного развития адыгского (черкесского) этноса с глубокой древности,
как минимум со времён Майкопской и Дольменной археологических культур (правда
имеющих при этом явно пришлое, иноплеменное происхождение). И это поступательное
развитие периодически нарушали различные захватчики, ну, а Кавказская война,
вообще разрушила «черкесский золотой век». Примитивно и плоско? На наш взгляд,
несомненно. Тем не менее, эти мифы, сконструированные в среде национальной
интеллигенции Нальчика, Черкесска и Майкопа, до сих пор весьма
живучи.
Сама Кавказская война тоже стала неким
обширным «мифом», который оказался сложен из множества локальных. Например, в
преддверии Сочинской Олимпиады, примерно с 2009 года, в интернете и газетной
публицистке стали популярны тезисы о «Красной Поляне, залитом кровью защитников
Черкесии», о «Сочи − земле геноцида», о «десятках тысяч могил черкесов» на
Красной Поляне и т.д. На какое-то время они стали фактически лозунгами
черкесских националистов как в России, так и за рубежом. Под ними проводились
различные митинги и демонстрации, они вписывались в петиции и резолюции. Причём
эта антироссийская волна была подхвачена режимом президента Саакашвили, в 2011
году Тбилиси даже официально признал Кавказскую войну «геноцидом черкесского
народа», правда скромно умолчав об огромной роли грузинских воинских
формирований в «умиротворении Кавказа», в том числе земель западных адыгов.
Позже такие же «призвания геноцида» пообещали черкесским националистам власти
Эстонии, а в 2015 году и нынешние киевские власти. Правда после Олимпиады в
Сочи, случилась «Крымская весна», и как это бывало не раз, «тема ушла в архив»,
хотя миф о «последнем бое черкесов на Красной Поляне» зажил своей жизнью. По сей
день в интернете циркулируют сведения о том, что там «четыре дня 20 тысяч
черкесских джигитов насмерть сражались с 200 (или 250) тысячами русских
солдат». Естественно, что никаких исторических источников об этом не
приводится. Хотя финал Кавказской войны был прекрасно зафиксирован в русских
донесениях и рапортах.
Например, вот что говорится в «Отчёте
Командующего войсками Кубанской области Генерал-Адъютанта Евдокимова о военных
действиях в Кубанской области за 1863-1864 годы» (Источник: Государственный
исторический архив Республики Грузия, фонд 416, опись 3, дело №1190): «В
половине мая месяца разосланы были приказания о сосредоточении средней колонны и
части Даховского отряда в центре Ахчипсхувской земли Гбаада, куда к тому же
времени должны были прибыть Псхувский и Ахчипсхувский отряды. 15 мая на Гбаада
пришла средняя колонна, потом Даховский и Псхувский отряды, и 20-го числа прибыл
с Ахчипсхувским отрядом Его Императорское Высочество Главнокомандующий
Кавказской армией.
КРОМЕ ПСХУВСКОГО ОТРЯДА, ВСТРЕЧАВШЕГО
СИЛЬНЫЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ ПРИ ЗАНЯТИИ ОБЩЕСТВА АИБГА, ВСЕ ПРОЧИЕ ОТРЯДЫ ПОЧТИ НЕ
ИМЕЛИ ПЕРЕСТРЕЛОК и, приглашая туземцев к выходу на морской берег, видели в них
готовность к исполнению приглашений. Убедившись таким образом в покорности
последних туземцев, 21 мая при сборе четырёх поименованных отрядов, был отслужен
благодарственный молебен в ознаменовании покорения Западного Кавказа и на другой
же день Даховский отряд выступил на реку Сочи, Ахчипсуховский − к устью Мзымты,
а Псхувский и средняя колонна приступили к окончательному выселению последних
Ахчипсхувцев».
Как видим, в этом документе (и ряде других,
которые можно найти в открытом доступе), чётко отмечено, что НИКАКИХ БИТВ И
СРАЖЕНИЙ при движении русских отрядов в урочище Кбаада (Губаа-двы) в мае 1864
году НЕ БЫЛО. За исключением общества Аибга − одного из подразделений южных
абазин-джигетов, живших на левобережье реки
Псоу.
Привести к покорности жителей этого общества
было поручено Псхувскому отряду русских войск под командованием генерала
Шатилова. Отряд прошёл в верховья реки Псоу с 10 по 12 мая и только в трёх
местах встретил небольшие отряды джигетов, с которыми и произошли незначительные
стычки. Да и не могло быть в мае 1864 года в этом секторе Западного Кавказа
мощного сопротивления русским войскам. К этому времени, убыхи, практически в
полном составе, по договорённости с командованием русских войск добровольно ушли
в Турцию, в высокогорье оставались немногочисленные аулы, довольно бедных
джигетов из обществ Псху, Аибга и Ахчипсоу. Потом, через долгие годы, факт
каких-то столкновений в последние дни мая 1864 года в верховьях Мзымты и Псоу,
сохранившийся в устной памяти потомков мухаджиров Аибги в Турции,
трансформировался в «многодневную битву с многочисленными русскими
захватчиками».
Ну да Бог бы с ней, с интернет-мифологией на
эту тему. Беда, когда такие недостоверные и скажем прямо, сфальсифицированные
сведения озвучиваются людьми, считающими себя «авторитетами». Вот, например, с
полгода назад черкесский сегмент взорвал комментарий «политолога и военного
эксперта», которых, с началом СВО, развелось как грязи − некоего Александра
Артамонова. Этот «эксперт» иногда мелькает в политических ток-шоу, где изрекает
разные сентенции, понятные только ему. Эдакая «говорящая голова». Чуть-чуть
дипломат (недоучившийся), который провёл детство во Франции, чуть-чуть лингвист
(недоучившийся на факультете французского), чуть-чуть бизнесмен и ещё чуть-чуть
«много кто». И вот, на одном из Ютуб-каналах, рассуждая о «сетевых этнических
обществах», он внезапно переходит на адыгов. Приводя их в пример как «одну из
самых закрытых, мощных и богатых» диаспор мира! Естественно, что такая оценка
черкесской диаспоры сама по себе далека от истины. Дальше − больше. Этот
«эксперт», вынес приговор Российской Империи в «геноциде черкесов», сообщив
россиянам, что на Красной Поляне они катаются по костям 10 тысяч черкесов,
которые не заслужили даже мемориальной таблички, после чего приписывает адыгские
языки, к несуществующей «ХАНААНСКОЙ (ХАНАНЕЙСКОЙ) языковой группе»! Надо ли
говорить, что такая «явка с повинной» от русского взорвала черкесский
националистический сегмент интернета. Видео моментально разлетелось по сети с
восторженными комментариями под ним. Так, господин Артамонов, наговоривший
глупостей, не подозревая об этом, стал для черкесских националистов «хорошим
русским, покаявшимся за геноцид».
Но разве он один такой? От одного пакостника
перейдём к другому, который до недавнего времени был «лучшим другом черкесов из
русских» на территории Краснодарского края, «профессиональному этнологу» Виталию
Штыбину, одному из главных монетизаторов черкесской темы в сетевом пространстве.
Сей экземпляр регулярно скорбел на митингах 21 мая, ездил по аулам в
«этнографические экспедиции», снимал видео (в том числе и с нами, «упоротыми
имперцами и фашистами» по его выражению), писал посты во всех соцсетях, издал
книжку «Танцы, горы и каштановый мёд», а также ездил на антироссийские
конференции в Швецию и Тбилиси. Сейчас он, как и положено российскому релоканту,
осел в «столице Сакартвело» (ну, а как ещё мог поступить внук власовца и «борец
с режимом Путина»!), где нюхает «белой акации цветы эмиграции», изучает
грузинский язык и водит экскурсии по старому Тифлису. Ну и продолжает тесно
сотрудничать с теми из врагов России, кто может хорошо заплатить − в том числе
«Черкесским культурным центром».
Но, бог с ним, нам пора заканчивать.
Вернёмся к исторической мифологии как таковой. Лучший путь избавляться от
иллюзий и мифов в истории − это работа с источниками, которые вполне
обстоятельно рисуют картину финала Кавказской войны на Западном Кавказе. И да,
21 мая 1864 года это вообще-то 2 июня по новому стилю. Но о том, почему при
выборе нынешней даты поминовения жертв войны, этот факт был не замечен,
как-нибудь в другой раз...
Редакция интернет-журнала «Вдоль по
Линии Кавказа...»
Назад к списку статей рубрики МОЗАИКА ИСТОРИИ
Если
Вам понравилась эта страница, и Вам захотелось, чтобы Ваши друзья тоже её
увидели, то выберите внизу значок социальной сети, где вы имеете свою страницу,
и выразите своё мнение о содержании.
Ваши друзья и случайные посетители благодаря этому добавят Вам и моему сайту рейтинг
